Принятые Сеймом изменения в Законе о кредитных учреждениях Латвии, касающиеся банковских услуг, вызвали широкий общественный резонанс. Согласно новым поправкам, в банкоматах больше не будет опции выбора русского языка. Это решение, предложенное депутатом от партии «Национальное объединение» Артуром Бутансом и впоследствии поддержанное председателем бюджетной комиссии Янисом Рейрсом от партии «Новое Единство», вызвало критику не только с моей стороны, но и со стороны ряда других политиков и общественных деятелей, которые увидели в этом шаге опасную тенденцию и искусственное создание проблемы для отвлечения внимания от более значимых вопросов.

Если обратить внимание на обсуждение поправки на бюджетной комиссии в Сейме, то невозможно услышать подробное обоснование таким нововведениям, их нет. Ни председатель комиссии, ни другие участники комиссии не дают подробных и понятных пояснений тому, почему банки должны исключить из интерфейса банкоматов русский язык. Меня, в первую очередь, ввел в замешательство тот факт, что такие вопросы решаются на бюджетной комиссии, без обоснований и каких-либо доводов. Мне никто из поддержавших данные поправки не дал объяснений, чем мешает русский язык в банкоматах. Если речь идет о безопасности, то тогда почему это решает бюджетная комиссия, если речь идет об усилении значимости латышского языка, вопрос тот же, почему это решает бюджетная комиссия. Если это борьба с русским языком, так как использование русского языка в Латвии — это угроза, то почему такое обширное и повсеместное использование английского языка не считается угрозой. Правительство перестало считаться с частью гражданского населения Латвии, для которых родной язык русский, лишая возможности получить услуги на родном языке, несмотря на то, что конституцией Латвии закреплено право нацменьшинств сохранить и развивать свой язык. К примеру, в Америке, которую Латвия признает своим союзником и считает примером демократии, принято оказывать услуги на разных языках, чтобы обеспечить всем гражданам равный доступ к информации и услугам.
Не только я, но и многие эксперты и общественные деятели выражают недовольство данным шагом, указывая на то, что он является частью более широкой тенденции — дискриминации русскоязычного населения Латвии. В условиях, когда латышский язык, безусловно, является государственным, важно помнить о праве всех граждан на доступ к информации и услугам на их родном языке. Запрет на использование русского языка в банкоматах затрагивает интересы не только русскоязычных граждан, но и туристов из бывших советских республик, таких как Казахстан, Азербайджан, Украина.
Могу также сказать, что подобные действия используются как отвлекающий маневр от более серьезных проблем, таких как финансовые скандалы и неэффективное использование бюджетных средств. Вместо того чтобы решать актуальные вопросы, депутаты направляют внимание общества на искусственно созданные проблемы, связанные с языковым вопросом.
Кроме того, такой подход может привести к росту национальной напряженности. Запрет русского языка воспринимается как акт агрессии против значительной части населения, что может угрожать внутренней безопасности страны. Обострение языкового вопроса рискует стать дополнительным аргументом для внешних угроз, как это уже было продемонстрировано в контексте событий в Украине.
Мнения по этому поводу разделились: одни считают, что действия властей направлены на защиту латышского языка и культуры, другие же видят в этом шаг к эскалации конфликта и разобщению общества. Важно помнить, что уважение к языковым правам меньшинств — это не только вопрос справедливости, но и залог стабильности в обществе.
Таким образом, запрет русского языка в банкоматах — это не просто техническое изменение. Это сигнал о том, что Латвия стоит на перепутье: либо выбрать путь интеграции и уважения к многообразию, либо углубить разделение и конфликты внутри общества. Общество должно задаться вопросом: какие ценности оно хочет отстаивать и каковы последствия таких решений для будущего страны?

Виктория Плешкане